Тифлис 1904 - Страница 48

– Специализация, – подсказал Снитко.

– Во! Есть домушники, есть карманников аж четыре шайки, которые между собой город поделили. Вокзальные воры сидят в Антониевской. Которые в конке работают, у них на Тамаринской притон.

– Послушать вас, так армяне выходят какой-то особенно преступной нацией, – заметил Алексей Николаевич.

– Уж больно предприимчивы, – вступился за армян Снитко. – Без дела не сидят.

– Мой приятель-разбойник Имадин Алибеков говорил, что Безвуглый укрывался именно в Шантахе, – припомнил Лыков.

Полицейские переглянулись на словах «приятель-разбойник», но согласились с мнением чеченца:

– Запросто!

– А что греки? – наудачу спросил питерец. Тифлисцы сразу ухмыльнулись:

– У них тоже… специализация. Первое дело – это контрабанда вся из Поти и Батума через них идет. А еще они чай фальсифицируют.

– Чай?

– Точно так. Воруют его с Чаквинской фабрики удельного ведомства, добавляют ивовую кору, а еще кавказскую бруснику и чуть ли не деготь. И продают в близлежащие русские губернии.

– М-да…

– Курды всех опаснее, – сказал вдруг Ковалев. Но заштатные сыщики ему тут же возразили:

– Что курды! Их всего-то пять сотен. С езидами, правда, побольше… Вот западные грузины, те о-го-го!

– Вы же сказали, грузины спокойные, – удивился Лыков.

– Так западные другие. Аджария, Кобулетия… Они мусульмане, причем дикие. Один абрек Микилайшвили чего стоит, да и остальные хороши. До недавнего времени еще дочерями торговали!

– Э-э, в смысле?..

– В самом прямом, Алексей Николаевич. В турецкие гаремы да публичные дома продавали. Сейчас власти прикрыли, а раньше запросто.

Снитко не удовольствовался этим и дополнил:

– У аджарцев с абхазами есть даже свой воровской бог, и зовут его Эйрих-Аацных, то есть «видящий днем и ночью». Воры и разбойники все как один ему молятся. А возле села Ацы, между рекой Апстой и ручьем Дохури, святилище, туда полагается класть подарки. Или не будет удачи. За рекой Бзыбой имя бога меняется, его кличут уже Бугур-ных. У этого тоже имеется святилище, на отвесной скале за Гагринской крепостью. Вот до чего дошли!

– Ну не все там жулики, – возразил Лыков. – В городе Ардануг, например, очень честное население.

– Откуда вы знаете про Ардануг? – поразился коллежский секретарь.

– Воевал в тех местах.

– Да, это самое удивительное место во всей Аджарии, – подтвердил Снитко. – Целый город – и ни одного вора. Объяснить никто не берется.

– Пусть у себя дома западные грузины живут, как хотят. А здесь, в Тифлисе?

– Здесь они сгрудились вокруг Майдана и чувствуют себя татарами, а не грузинами. Занятия те же самые: за городом ограбить, а сюда привезти и сбыть.

– Поехали дальше, господа. Куки, я понял, место темное. А Чугуреты с Авлабаром?

– Если и светлее, то ненамного, – сразу заявил полицмейстер. Подчиненные с ним согласились. – Местность плотно населена армянами, но здесь они заняты преимущественно торговлей. Есть и притоны, например, похитителей оружия – для армян ходовой товар, его посылают в Турцию. Много подпольных ссудных касс, а это главные скупщики краденого. Еще многие кормятся тем, что «обслуживают» армию.

– Вот теперь поподробнее, – попросил Лыков.

Тифлисцы объяснили командированному, что армия в Тифлисе вообще играет важную роль. В городе стоят знаменитые полки: Мингрельский и Тифлисский гренадерские, а также Драгунский Нижегородский. Много отдельных батальонов: 1-й, 2-й и 4-й стрелковые, 5-й Кубанский пластунский, Кавказский кадровый обозный, 1-й и 2-й саперные… Квартирует Кавказская гренадерская артиллерийская бригада. А еще расположены окружные парки: осадный инженерный и военно-телеграфный. Множество штабов. Арсенал, а поблизости Тифлисские окружные артиллерийские склады и мастерские. Пороховые погреба и патронная при них. Обмундировальная мастерская Кавказского военного округа. Казачья сотня для охраны городских застав. И жандармский дивизион. Всего на круг людей в погонах набирается семь тысяч. И среди них, конечно, есть разные, в том числе и преступных наклонностей. Чугуретские армяне наживаются на последних. Охотно возьмут у дрянного солдатика сапоги за бесценок и вместо денег нальют дешевой чачи. За винтовку с патронами заплатят звонкой монетой. Солдаты тащат, что плохо лежит, а чугуретцы принимают. Все довольны, кроме начальства.

– А дашнакцаканы где прячутся? – заинтересовался Алексей Николаевич. Ведь последние напали давеча на коллежского советника.

– Этого никто толком не знает, – огорчил гостя полицмейстер. – Где угодно могут. Авлабар, Чугуреты, Куки. В Ходживанке за деньги черта пропишут… Поди сыщи. А народ скрытный, не скажут.

– Жаль. Что окраины, в каком они состоянии?

– В окраинном, – сострил Гайдуков. Поймал неодобрительный взгляд начальства и пояснил: – Хуже всего в Навтлуге. Там сплошь сады: Орточалы, Дарсичалы… А в садах тех притоны для воров и скотокрадов. Еще грузовая станция портит дело. Окрестные жулики повадились по ночам вскрывать вагоны. Тащат все подряд. Надо бы пост установить, да народу не хватает даже на главные улицы.

Тут околоточный увидел, как Ковалев наливается краской гнева, и окончательно смешался. Но ему на помощь пришел Снитко:

– А что? Так и есть, Георгий Самойлович. Не далее как вчера я отбивал те вагоны. И не отбил: четыре пуда смушки украли-таки, стервецы.

– Туда, изволите ли знать, таскаются все шильники восточной окраины, – воспрянул околоточный. – И не только вагоны пограбить, но еще и скотину угнать. Местность от военного госпиталя до Варварской слободы уставлена скотными дворами. Много их и в пригородных деревнях Норио и Марткоби. Городская бойня рядом, очень удобно… Живность выгоняют пастись по левому берегу Куры на несколько верст. А когда гонят вечером обратно, с гор спускаются целые банды и отбивают ее.