Тифлис 1904 - Страница 30

Гвелисиани присвистнул:

– Ну вы даете! А я тогда зачем пришел?

Трое незваных гостей стали хозяйничать в кунацкой. Оружие сложили в один угол, связанных бандитов усадили в другой. Александр Николаевич занял шестиугольный туземный столик и принялся составлять опись вещей. В бедной сакле обнаружились дорогие меха, серебряная посуда, пачки банкнотов. Гвелисиани опознал «николаевскую» шинель с бобровым воротником. Ее недавно отобрали у графа Доливо-Добровольского-Евдокимова на дороге в Телави. Вот и еще одно преступление раскрыто.

Через час раздался топот копыт, и перед саклей спешилась целая кавалькада. Это явилось подкрепление из Закатал. Вновь прибывшие продолжили обыск в хлеву и в жилых комнатах, пошли за понятыми, начали складывать на арбу воровскую добычу. Сразу сделалось шумно. Сбежались соседи и молча смотрели на действия властей. Динда-Пето с кунаком вывели наружу. Абрек плюнул в сторону Имадина:

– Собака!

И тут же получил оплеуху от Лыкова. Такую, что полетел кубарем. Сыщик, казалось, только ждал повода. Он накинулся на пленника и начал жестоко избивать его. При этом приговаривал:

– Это за Арчила! А вот это за мое унижение. Теперь снова за Арчила!

Окровавленный, с выбитыми зубами и выдранной бородой, абрек только охал. Никто и не пытался остановить Лыкова. Наконец прибежал маленький грузин с погонами капитана и закричал:

– Что вы делаете?!

– Кто такой? – спросил у него сыщик, отпустив джарца.

– Я начальник Кахского участка князь Вачнадзе. А вы кто и по какому праву своевольничаете в моем участке?

К нему приблизился Гвелисиани и с насмешкой сказал:

– В вашем участке скрывался абрек Динда-Пето. Вот он, у вас перед глазами. Почему не сообщили? Почему не арестовали?

– Я… я не знал.

– Плохо! Вы не знали, и мы, благодаря вам, тоже. А вот коллежский советник Лыков приехал из Петербурга – и узнал. Как так?

– Лыков? Из Петербурга?

– Кстати, познакомьтесь. А сейчас помогите оформить все протоколы, а потом пишите рапорт.

– Какой еще рапорт?

– На имя начальника округа. В нем и объясните, почему вы позволили абреку разгуливать под вашей юрисдикцией.

Князь окончательно смешался и отошел в сторону. А сыщик сказал капитану:

– Теперь нас много, можно ехать в Закаталы. Трофеи пусть не спеша соберут, опишут и доставят позже.

– Согласен, батоно.

Группа всадников триумфально вернулась в крепость. Сам полковник Павлов выбежал на плац встретить храбрецов. Алексей Николаевич представил ему Имадина и сообщил, что тот лично схватил главного преступника. Гвелисиани подтвердил это. В результате чеченцу выделили место в гостевом домике, в одной комнате с Лыковым, и поставили его на довольствие. Начальник округа хотел сразу же телеграфировать в столицу края о крупном успехе. Но Лыков заявил:

– Сначала я допрошу Чолокова.

Обоих арестантов посадили в новый корпус тюрьмы, причем порознь. Коллежский советник не спеша отобедал, вздремнул часок и отправился на допрос.

Динда-Пето глядел на него волком. Сыщик не обратил на это внимания. Он сел напротив абрека, вынул из кобуры наган и положил на стол.

– Поговорим?

– С-собака…

– Ты, дурак, повторяешь одно и то же. Как заевшая граммофонная пластинка.

– Шакал! Ослиный сын!

Сильный удар сбил пленника со стула. Динда-Пето с трудом поднялся: и хотя смотрел на Лыкова с той же ненавистью, уже помалкивал.

– Тебе жить незачем. Будь моя воля, пристрелил бы прямо здесь, – сказал ему сыщик. – Хотя постой! Зачем откладывать? Воли моей вполне достаточно. Скажу, что ты напал на меня, а я защищался. Как думаешь, съедят?

Абрек смотрел озадаченно.

– Конечно, съедят. Потом, даже если и усомнятся, что с того? Ты известная сволочь, полицейского недавно убил. У меня на глазах. – Голос сыщика стал предельно жестким: – Никто мне слова не скажет. Даже одобрят. Потому зачем тебе жить? А?

– Я абрек, я никого не боюсь, – хрипло ответил Чолоков.

– Вот сейчас и проверим.

Лыков вытряхнул из нагана патроны, оставив в барабане только один.

– Ну, поиграем в рулетку? Буду крутить барабан до тех пор, пока не прострелю твою дурную башку. Хоть развлекусь. Или…

Головорез побледнел, но по-прежнему молчал.

– Или пока ты мне не скажешь, кто выдал нас с поручиком. Ну, дошло? Ведь кто-то выдал. Ты ждал нас на дороге, ты точно знал, когда мы поедем в Гомборы. – Он крутанул барабан.

Пленник застыл, не сводя глаз с револьвера. Лыков приставил ствол к его лбу и добавил:

– А когда я один поехал в горы, ты тоже знал. Послал убийцу. Ну, решайся. Раз… два… три!

Динда-Пето сжался в комок и закрыл глаза. Выждав секунду, сыщик спустил курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало.

– Первый раз мимо, – констатировал питерец. – Повезло тебе, скотина. Посмотрим, когда твое везение кончится.

Он снова закрутил барабан. Тут абрек не выдержал и крикнул:

– Шмыткин!

– Что Шмыткин? Он тебя предупреждал оба раза?

– Да, он.

Лыков быстро сочинил протокол допроса и протянул Динда-Пето. Тот не глядя подписал.

– Ну, уже лучше. Шмыткин помогает разбойникам «отчищать» добычу?

– Да.

– А кто еще?

– Я не знаю, я простой абрек.

– Врешь! Козюлькин тоже в деле? Он главный?

– Не знаю никакого Козюлькина.

Коллежский советник осуждающе покачал головой и потянулся к револьверу.

– Безвуглый все знает, спроси Безвуглого! – взвизгнул кочи.

– Это еще кто?

– Первый в Тифлисе бандит. Он меня свел со Шмыткиным, он предложил и купоны поменять меченые.

Алексей Николаевич задумался. С одной стороны, есть результат: абрек начал давать показания. Правда, он пытался юлить. Его можно было сейчас дожать и выбить еще что-нибудь. Но с другой стороны, стоило ли перегибать палку? Допрос опытного преступника – целое искусство. Надо подготовиться, посмотреть захваченные в кунацкой улики, ловить на противоречиях. Понадобится помощник, чтобы вымотать арестанта. Сыщик понял главное: Динда-Пето боится смерти. И на этом его неминуемо удастся сломать. Притом делать это лучше в Тифлисе, поближе к агентам «большой постирочной», чтобы сразу производить аресты.