Тифлис 1904 - Страница 77

– Я запрусь изнутри.

– В окна не смотрите, лучше лягте на пол. Стреляйте в каждого, кто попытается забраться внутрь. – Коллежский советник повернулся к другу: – Теперь ты, Имадин. На мостовой, возле поворота, обычно сидит татарин с лотком. Он продает головчатый лук и зелень. Ты займешь его место. Георгий Самойлович уже распорядился.

– Да, мы загодя уведем торговца с поля боя, – подтвердил полицмейстер.

– Твоя позиция будет самой удобной, но и самой опасной. Дашнакцаканы выбегут с обеих сторон улицы. Тем полезнее окажется твое участие. Бей их фланкирующим огнем. Когда станет жарко, прячься в магазин Сундукьянца, он будет у тебя за спиной.

– Понял.

– Теперь пограничники. – Лыков обратился ко всем сразу. – Вы, Иосиф Хахиевич, сидите в кофейне в двух шагах от Имадина. Когда начнется бой, действуйте по обстановке. Из кофейни не выходите, отстреливайте тех, кто полезет в карету, через окно.

– Из окна я мало что увижу, – возразил штабс-ротмистр.

– Ну я и говорю: по обстановке, – уклончиво сказал сыщик. А сам имел в виду: хочешь подставлять голову под пули – я не могу тебе этого запретить, но лучше не надо…

– Петров и два Ивановых с винтовками займут позицию в доме напротив. На втором этаже, в номерах Китаева никого не будет, полиция укроет жильцов во дворе. Вы ведете огонь через улицу, поддерживаете нас. Старайтесь не попасть в своих… Задача – не столько поразить одного-двух, сколько сбить боевой дух бандитов. Пусть думают, что вокруг полно армии и надо драпать.

– Так точно, – вразнобой ответили пограничники.

– Теперь Снитко с Гайдуковым. Вы засядете в магазине Сундукьянца. Он как раз на углу, окажетесь в центре событий. Стреляйте во всех, кто атакует экипаж. Вам тоже советую не выходить на улицу. Поддержите огнем Имадина и помогите ему заскочить в магазин.

– Есть! – по-военному коротко ответил Гайдуков.

– Общая установка такая: нас много, действуем огнем, стараемся зря не высовываться. Наращивайте плотность стрельбы! Дашнаков восемь человек. Нескольких мы должны свалить, как только начнется экс. Уцелевшие опешат – они не ждут отпора, собираются воевать с одним лишь конвоем. Даст бог, разбегутся от неожиданности. Но если не испугаются и продолжат нападать… Особенно если подберутся к карете – тогда все наружу и биться до последнего.

Сидящие за столом почувствовали дыхание смерти.

– Я буду одет в форму унтер-офицера закавказской полицейской стражи, – продолжил сыщик. – Сяду на облучке рядом с кучером…

– Самая опасная роль, – пробормотал полицмейстер.

– Самая опасная как раз у кучера, – парировал Лыков. – Первые выстрелы будут направлены в него, чтобы остановить карету. Я сказал Трембелю, что под шинелью у парня будет броневой панцирь. На самом деле таких панцирей в Тифлисе нет. А соврал я для того, чтобы дашнаки стреляли в лошадей, а не в кучера. Сам он обо всем предупрежден. Выговорил награду семье, ежели что… Храбрый человек.

Еще большая опасность угрожает стражникам, которые назначены сопровождать карету. Их четверо: двое справа, двое слева. Не знаю, как с ними быть… Им тоже сказали, что нападение неизбежно. И вызвали охотников. Добровольцев оказалось только двое, еще двоих пришлось назначить. Команда тянула жребий. – Лыков с тоской сжал кулаки. – Не знаю… Я, конечно, скажу им, где именно нападут. Как только отъедем от конторы, чтобы не услышал Трембель. Они будут наготове. Но что толку? В первую очередь станут расстреливать их. Хоть бы кто-то уцелел.

Питерец вдруг завелся:

– Георгий Самойлович! Ну к черту эту операцию! Давайте ее отменим. Какое мы имеем право распоряжаться жизнями людей?

Ковалев покачал головой:

– Не отменим. И вы давеча уже объяснили почему. Дашнакцаканы все равно нападут, только мы не будем знать того, что знаем сейчас. В городе восемь отчаянных людей. Они вооружены. Прикажете отпустить банду? А потом умыться кровью?

На этом совещание закончилось. Лыков с Имадином уходили с него вместе. Чеченец укоризненно сказал другу:

– Ну и зачем твое геройство? Больше всех надо? Пусть армия с полицией сидят на облучке. Так ты сам их по магазинам распихал, да еще велел не высовываться.

– Извини, что назначил тебя в самое пекло. Но ты опытнее других. Так же, как и я. А у того, кто опытнее, больше шансов уцелеть. Тому и садиться на облучок.

– Пограничники тоже не вчера родились.

– Вот пусть и поддержат нас метким огнем. Имадин, у меня к тебе личная просьба.

Алибеков насторожился. А питерец продолжил:

– Они нападут на нас справа, с мостовой. Согласен?

– Согласен, – авторитетно подтвердил отставной разбойник. – Левые присоединятся чуть позже. Если сразу нападать слева, им придется перебегать улицу. Конвой успеет открыть огонь.

– Вот. Поэтому при первом же движении я прыгаю влево и прячусь за карету.

– Правильно!

– Помнишь, ротмистр Чачибая предлагал Зелимхану бомбу?

– Ах вот о чем ты… – сообразил чеченец.

– Если ее кинут под карету, мне крышка.

– Спрячься в экипаж с другой стороны, он бронированный.

– Нет, – сыщик упрямо сдвинул брови. – Двое внутри – это слишком много. Предлагаешь мне дезертировать с поля боя? Нет.

– Тогда чего ты хочешь от меня?

– Подстрели метальщика раньше, чем он кинет снаряд. У тебя будет идеальная позиция, как в партере театра. Вот только и пули будут все твои.

– Насчет бомбы понял, – ответил Имадин. – Ты прав: если кто и увидит метальщика, так это я. Попробую.

– А потом сразу беги в магазин.

– Ну уж нет. С тобой всю тамашу пропустишь. Ты думай о себе, ладно? А я сам как-нибудь разберусь, куда драпать.